Пока иноагенты рыдали по сосне, Карелия нащупала хрупкий баланс между экономикой и экологией: Осталось удержать
Тема экологии стала слишком удобной ширмой и разменной монетой в играх, далёких от заботы о природе. По этому поводу из-за границы частенько роняют на Россию очередную порцию критики, сдобренную провокационными заголовками. Но несмотря на эти вскрики, работа идёт. Но не популистская, в угоду зелёной повестке, а настоящая.
Если вы хоть раз были в Карелии, вы понимаете, о чём речь. Не просто красота, которая фотографируется для соцсетей. Это что-то глубинное, почти мистическое — вековые сосны, отражающиеся в темной воде озер, мох, пахнущий временем. И на этом фоне разворачивается давняя, сложная и очень эмоциональная драма. Драма между теми, кто видит в лесе душу региона, и теми, кто видит его экономический хребет. Истина, как водится, где-то посередине, но путь к ней усыпан не только компромиссами, но и политическими склоками, и искренними переживаниями.
Не просто ресурс
Давайте без иллюзий и глянцевых брошюр. Карелия во многом дышит лесом. Это не просто красивая метафора — на лесопромышленный комплекс приходится больше 40% всей произведённой в республике продукции. Попробуйте представить: каждый второй рабочий в промышленности так или иначе привязан к этому дереву. Газетная бумага, которую вы держите в руках, картонная упаковка вашей посылки, пиломатериалы для дачи — все это с высокой вероятностью может нести на себе карельскую марку. Это не отрасль — это уклад жизни для десятков посёлков, где леспромхоз является градообразующим предприятием.
Каждый второй рабочий в регионе так или иначе привязан к этому дереву. Фото: Svetlana Vozmilova/Global Look Press
Большая часть их них — не просто названия на карте для чиновников. Это налоги, которые идут на дороги и больницы, это стабильные зарплаты, на которые люди растят детей. Участки эти компании арендовали ещё в 2008-м, и если открыть все документы, то, скорее всего, с точки зрения закона придраться там будет не к чему. Но, как известно, есть закон, а есть общественное восприятие. А оно в последние годы резко изменилось. Люди хотят не только работать, но и знать, что их дети увидят те же самые леса, что и они.
Система дала сбой у озера Максимъярви
Спор вокруг участка Максимъярви в Муезерском районе — это не внезапная вспышка. Это классическая "точка кипения", где сошлось всё: и законные интересы бизнеса, и растущий запрос общества на сохранение дикой природы, и подозрения в нечистоплотности.
Следует отметить, что новые охраняемые территории и заказники в Карелии действительно появляются. Нельзя сказать, что часто и много, но некий баланс регион всё же соблюдает.
В регионе есть заповедники, природные заказники. Появляются и новые. Фото: Georgiy Rozov/Russian Look/Global Look Press
Вопрос о придании статуса заказника Максимъярви тоже рассматривался. Однако в сентябре 2024 года случилось неожиданное: Пограничное управление ФСБ не дало своего согласия. Материалы отправили назад — в Карельский научный центр РАН — на доработку. В кулуарах шептались о "режимности территории", о близости к границе. Для экологов же это стало знаком, что система работает с перебоями.
Но жизнь на месте, в лесу, не стоит. Давление общественности, пусть и не всегда конструктивное, заставило всех сесть за стол переговоров. И это небольшой, но важный прецедент. В феврале 2024-го было достигнуто хрупкое соглашение: приостановить лесозаготовительные работы в спорном квартале и начать работу по внесению изменений в документацию. Это не победа и не поражение какой-либо из сторон. Это редкий пример того, что диалог и баланс в принципе возможны.
На обочине здравого смысла: когда экология становится оружием
А ещё есть обратная, неприглядная сторона медали. Тема экологии стала слишком удобной ширмой и разменной монетой в играх, далёких от заботы о природе. Она стала полем для информационных баталий, где искренних активистов уже не отличить от тех, кому нужен просто громкий повод.
Вот, скажем, блогер Валерий Поташов*, недавно признанный иноагентом и сбежавший за границу. Сейчас он вещает о карельских лесах из-за рубежа. Возникает резонный вопрос: насколько глубоко его личное переживание за карельскую сосну, если он находится за тысячи километров от неё? Его предыдущие материалы, пестрящие громкими заголовками, носили откровенно провокационный характер. Это не поиск решения — это заказная работа на дискредитацию работы органов власти и своей страны.
В том же ключе действует и издание "7х7 Горизонтальная Россия"**, также имеющее статус иноагента. Их риторика выстроена в чётком ключе: власть и бизнес — это всегда плохо, экологи — это всегда святые. Никаких полутонов, никакого желания разобраться в сложной паутине местных проблем.
Не менее примечательна фигура так называемого "общественного активиста" Игоря Подгорного, который ранее отметился сомнительными заявлениями о событиях в Донбассе. Известный фотограф высказывал сомнение, что мирных жителей в Донецке обстреливают не боевики ВСУ, а якобы российские войска. Такие люди, организации, к сожалению, создают мощный информационный шум, в котором тонут голоса тех, кто по-настоящему болеет за свой дом, свою землю и пытается найти конструктивный выход. Властям приходится тратить силы не на решение проблем, а на фильтрацию этого шума.
Что в сухом остатке? Взгляд вперед
Лес — ресурс возобновляемый, а ответственный предприниматель и сам понимает, что лесовосстановление — не строчка в отчёте, а суровая необходимость. В 2024-м в Карелии искусственно посадили лес на площади 6,6 тысячи гектаров — перевыполнив план федерального проекта. В целом работы в регионе охватили 13,5 тысячи гектаров.
В 2024-м в Карелии искусственно посадили лес на площади 6,6 тысячи гектаров.Фото: gov.karelia.ru
Цифры солидные, но любой лесник вам скажет: посадить — это полдела. Нужно ещё вырастить.
Корректировку Схемы территориального планирования и исключение оттуда планов по особо охраняемым территориям многие восприняли как катастрофу. На деле же это скорее признание того, что первоначальные планы были сырыми и требуют более глубокой, взвешенной проработки с учётом всех интересов.
А Карелия оказалась в роли арбитра на очень напряжённом матче. Идеал, к которому они стремятся, — это когда охрана окружающей среды не противостоит экономике, а идёт с ней рука об руку. Получается это не всегда, путь тернист и полон компромиссов. Но сам факт того, что диалог, пусть со скрипом и остановками, продолжается, вселяет осторожный оптимизм. Главная задача сейчас — не поддаваться на провокации и научиться отделять реальные проблемы, которые нужно решать сообща, от политического шума, который мешает это сделать.
* Внесён в список иноагентов Росфинмониторингом.
** Организация, признанная выполняющей функции иноагента.
